Воспоминания

Изабелла Аркадьевна Гриневская (1864–1942) – поэтесса, драматург. Закончила Высшие Женские курсы, владела многими европейскими языками. О пьесе Гриневской «Баб» одобрительно отозвался Л.Н. Толстой. Публикуемые воспоминания представляют собой «словарную статью» из объемного произведения, составленного в форме словаря, в котором мемуаристка вспоминает десятки людей, с которыми ей приходилось встречаться в жизни (среди них – Горький, Бальмонт, Случевский, Игорь-Северянин и др.).

Печатается по: «Российский архив», XIV. С. 589-592.

И.А. ГРИНЕВСКАЯ

«Я среди людей мира
или мой энциклопедический словарь»

<589> ЛОХВИЦКАЯ МИРРА АЛЕКСАНДРОВНА, известная поэтесса.


Когда я начала печатать стихи, она уже пользовалась большой известностью. Мы встретились с нею на вечере у Яворской. Эта интересная актриса умела не только играть на сцене, но и принимать гостей, давая им возможность и себя проявить. На небольшой эстраде создался импровизированный концерт. Выступали некоторые из числа гостей. Случайно я очутилась рядом с Лохвицкой, совершенно тогда для меня незнакомой, кроме ее имени и некоторых стихов. Сидя рядом, мы заговорили друг с другом. Она спросила мою фамилию, назвав себя. Услышав мою фамилию, она спросила меня, мои ли стихи появились в «Новом времени». «Да, мои», – «Когда я прочла вчера ваши стихи, я <590> подумала: Да, эта…» – и не докончила… Но интонация, мимика докончила ее лестную для меня мысль.


Хотя строй нашей поэзии совершенно различен, но мы подружились, и как культурные люди относились друг к другу с большой терпимостью и уважением. Если для каждой из нас был чужд строй стихов, то понятно и оценено исполнение. Мы жили близко друг от друга и иногда сговаривались идти вместе, куда нам обеим надо было отправиться. Так мы однажды вместе пошли на панихиду Полонского в одну из годовщин его смерти.  Мы вышли из Владимирской и направились по бывшей Литейной ул. «Вы знаете, куда идти, в какую церковь?» – «Знаю», – сказала я уверенно. Мы зашли в церковь… Стоим… Слушаем службу… Наконец, она мне тихо говорит: «Изабелла Аркадьевна, поминают Анну, а не Якова» – Я невольно очнулась от мыслей, в которые была погружена. «Что, Анну?.. Значит не здесь… Кажется, нам надо было взять налево, на Семеновскую улицу, а не идти дальше и взять направо. И действительно, я оглянулась кругом и никого из знакомых, которые должны были явиться… Все-таки, выйдя из церкви, мы попали, куда следует. «А я на вас рассчитывала, – сказала она, – хотя я знаю, что на вас рассчитывать в таких случаях не приходится». Домой мы вернулись благополучно, – каждая к себе безошибочно.


Вот ее записочки, из которых выясняется обыденная жизнь поэтессы. Ввиду того, что Лохвицкая была истинная поэтесса, эти незначительные штрихи могут быть интересны. Открывается, можно сказать, interieur ее


I. 1 марта 1900


Многоуважаемая Изабелла Аркадьевна!


Завтра вечером у меня соберутся некоторые из поэтов и я была бы очень рада видеть Вас в числе моих гостей. Надеюсь, что Вы свободны.


Преданная Вам М. Лохвицкая-Жибер


II. 24 декабря 1901 г.


Многоуважаемая Изабелла Аркадьевна!


Благодарю Вас за Ваши милые пожелания и прошу принять в свою очередь мои поздравления. К сожалению, воспользоваться Вашим любезным приглашением не могу, т.к. у меня болеет ребенок, и вследствие этого я никуда не выхожу.


Преданная Вам М. Лохвицкая-Жибер


III. 26 декабря 1902 г.


Дорогая Изабелла Аркадьевна,


Поздравляю Вас с праздником. От души желаю всего лучшего.

Благодарю за участие, выказанное Вами во время моей болезни; теперь мне лучше, а когда совсем будет хорошо, навещу Вас по-соседски.


Искренне расположенная к Вам, М. Лохвицкая-Жибер.


<591> IV. 7 апреля.


Извините, милая Изабелла Аркадьевна, что не ответила на Ваше любезное поздравление, но я сама собиралась быть у Вас третьего дня – да обстоятельства помешали. Жму Вашу руку. М. Лохвицкая-Жибер.


V. 1 сентября.


Многоуважаемая Изабелла Аркадьевна!


Не могу быть у Вас сегодня; очень нездоровится. Если к понедельнику поправлюсь, то зайду к Вам в назначенное время.


Искренне преданная Вам, Мирра Лохвицкая-Жибер


VI.

Многоуважаемая Изабелла Аркадьевна!


Если сегодняшний вечер Вы свободны, не зайдете ли к нам? У нас в 6 часов зажигают елку.


Искренно расположенная, М. Жибер


VII.

Дорогая Изабелла Аркадьевна,


Не знаю, где была моя голова, когда я просила Вас заехать за мной. Дело в том, что завтра я должна быть на примерках у своей француженки и когда она меня выпустит – не знаю.


Искренно преданная Вам, М. Лохвицкая-Жибер


VIII.


Если Вы не находите, что слишком поздно, зайдите за мной через полчаса, к тому времени я буду готова. Ваша записка застала меня (о, стыд!) в постели.


Мирра Жибер


IX.


Сегодня не могу, дорогая Изабелла Аркадьевна, потому что муж уезжает вечером, а после 10-и будет слишком поздно. К тому же провожатые вероятно пожелают вернуться ко мне. Не пригласить к себе – неловко. Зайду на днях.


Ваша Мирра Жибер.


X.


Дорогая Изабелла Аркадьевна,


Как Ваша зубная боль? Если мое средство помогло – продолжайте носить шарик на веревке, а кольцо, пожалуйста, возвратите, оно действует только на несколько часов и мне оно нужно.

Ваша Мирра Жибер

XI.


Дорогая Изабелла Аркадьевна.


Если Вы свободны и в расположении ехать со мной слушать «Нерона», то доставите мне этим большое удовольствие. Если же Вы, к сожалению, <592> почему-нибудь не можете располагать своим временем, то пришлите мне в утешение образчик, который обещали.


Ваша Мирра Жибер.


XII.

Дорогая моя,


Уезжаю сейчас к своим родственникам. Благодарю за предложение. Мне что-то нездоровится, а потому с 6 часов вечера принимаю знакомых. Я на Вас ставлю крест! Серое небо, серые тучи, – серый гранит… а люди, которые могли бы быть яркими, – посерели. Зла на вас.

Целую…


Она рано умерла; как-то загадочно… Как последствие нарушенного равновесия ее духа… Так говорили…


По случаю ее смерти, в ее память, я написала… не знаю что… какая-то странная фантазия – следующие стихи.

Памяти Мирры Лохвицкой

Я вижу дверь таинственной гробницы
	Отворена она.
Кругом безмолвье, тишина.
	В молчанье птицы
	Над ней парят.

А перед нею ряд молчащих рыцарей
	С опущенным забралом
Кого-то ждут они…
	В руках дрожат огни.
Молчанье в воздухе усталом.

Вот! Вот, идет под легким покрывалом,
	Прекрасная, одна…
Опущены ресницы – следы недавних грез
На мертвенном лице. Идет, идет к гробнице
По росам, устланным в ночи
	С кустов просеки.

Вот стала на порог. Дрогнyли веки…
Скользнула в дверь!!!.. Молчи!
Как рыцари, твори молитву стоя
	В святой тиши!
Под кровом вечного покоя
Найдет мечту она своей души?
Как рыцари, твори молитву стоя!!!

Эту фантазию вызвал представившийся мне образ странной поэтессы, с которой я дружила…