| | Поэтические отголоски
Анна Ахматова
Биографические истоки поэзии Ахматовой изучались довольно тщательно, поэтому многие образы ее творчества находят убедительное биографическое объяснение. Так, известно, что русалкой она изображала себя, потому что с детства прекрасно плавала, мысли о ранней смерти вызваны наследственным туберкулезом, то, что темой ее первого сборника «Вечер» была несчастная любовь, – неразделенными увлечениями ее юности и неудачным браком с Гумилевым и т.д.
Тем не менее многие, казалось бы, специфически ахматовские темы были повторением и логическим продолжением тех же тем у Лохвицкой. При бросающемся в глаза несходстве стиля двух поэтесс, у них находится масса пересечений. Не случайно Бальмонт в рецензии на первый сборник Ахматовой писал, что ее поэзия больше всего напоминает лирику Лохвицкой. Для Ахматовой в те годы такое сравнение было честью. Много лет спустя, когда Ахматова была уже признанной «императрицей» русской поэзии, она вспомнила Лохвицкую со снисходительной похвалой: «Что-то в ней было». Если учесть несколько ревнивое отношение Ахматовой к своему первенству в русской поэзии, это не так уж мало. Конкретных параллелей между определенными стихотворениями двух поэтесс, может быть, не так уж много, но есть приемы, которыми постоянно пользуются обе: ассонансы, игра на одном гласном звуке (ср. «лИлИИ, лИлИИ чИстые...» у Лохвицкой и «Ты ль ДАнту диктовАла стрАницы АдА // отвечАет: Я» у Ахматовой), употребление характерного союза «затем что» и т.д. Смутная
символика и зашифрованность поздних стихотворений Лохвицкой (например, поэмы «Сон") предвосхищает стиль ахматовских «Северных элегий».
Иными словами, тема заслуживает пристального внимания.
* * *
Мне больше ног моих не надо,
Пусть превратятся в рыбий хвост!
Плыву, и радостна прохлада,
Белеет тускло дальний мост.
Не надо мне души покорной,
Пусть станет дымом, легок дым,
Взлетев над набережной черной,
Он будет нежно-голубым.
Смотри, как глубоко ныряю,
Держусь за водоросль рукой,
Ничьих я слов не повторяю
И не пленюсь ничьей тоской...
А ты, мой дальний, неужели
Стал бледен и печально-нем?
Что слышу? Целых три недели
Все шепчешь: «Бедная, зачем?"
(1911)
Ср. стих.«Нереида»
* * *
Меня покинул в новолунье
Мой друг любимый. Ну так что ж!
Шутил: «Канатная плясунья!
Как ты до мая доживешь?"
Ему ответила, как брату,
Я, не ревнуя, не ропща,
Но не заменят мне утрату
Четыре новые плаща.
Пусть страшен путь мой, пусть опасен,
Еще страшнее путь тоски...
Как мой китайский зонтик красен,
Натерты мелом башмачки!
Оркестр веселое играет,
И улыбаются уста.
Но сердце знает, сердце знает,
Что ложа пятая пуста!
Ноябрь 1911
Ср. стих.«Под звуки вальса»
ВЕЧЕРОМ
Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду.
Он мне сказал: «Я верный друг!"-
И моего коснулся платья.
Как не похожи на объятья
Прикосновенья этих рук.
Так гладят кошек или птиц,
Так на наездниц смотрят стройных...
Лишь смех в глазах его спокойных
Под легким золотом ресниц.
А скорбных скрипок голоса
Поют за стелющимся дымом:
"Благослови же небеса -
Ты в первый раз одна с любимым».
Март 1913
Ср. размер и некоторые образы стих.«Невеста Ваала»
* * *
Ты пришел меня утешить, милый,
Самый нежный, самый кроткий...
От подушки оторваться нету силы,
А на окнах частые решетки.
Мертвой, думал, ты меня застанешь,
И принес веночек неискусный.
Как улыбкой сердце больно ранишь,
Ласковый, насмешливый и грустный.
Что теперь мне смертное томленье!
Если ты еще со мной побудешь,
Я у Бога вымолю прощенье
И тебе, и всем, кого ты любишь.
Май 1913
Петербург
Тема ранней смерти у Ахматовой находит
соответствие в стихотворениях
«Я хочу умереть молодой...» и др.
* * *
Умирая, томлюсь о бессмертьи.
Низко облако пыльной мглы...
Пусть хоть голые красные черти,
Пусть хоть чан зловонной смолы.
Приползайте ко мне, лукавьте,
Угрозы из ветхих книг,
Только память вы мне оставьте,
Только память в последний миг.
Чтоб в томительной веренице
Не чужим показался ты,
Я готова платить сторицей
За улыбки и за мечты.
Смертный час, наклонясь, напоит
Прозрачною сулемой.
А люди придут, зароют
Мое тело и голос мой.
1912
Царское село
«Я хочу умереть молодой...» и др.
«Среди лилий и роз»
* * *
На шее мелких четок ряд.
В широкой муфте руки прячу.
Глаза рассеянно глядят
И больше никогда не плачут.
И кажется лицо бледней
От лиловеющего шелка,
Почти доходит до бровей
Моя незавитая челка.
И непохожа на полет
Походка медленная эта,
Как будто под ногами лед,
А не квадратики паркета.
А бледный рот слегка разжат.
Неровно трудное дыханье,
И на груди моей лежат
Цветы небывшего свиданья.
1913
Откровенная поэтизация внешности лирической героини
впервые появилась у Лохвицкой -
ср.«В кудрях каштановых моих...» и др.
* * *
Ты мог бы мне сниться и реже,
Ведь часто встречаемся мы,
Но грустен, взволнован и нежен
Ты только в святилище тьмы.
И слаще хвалы серафима
Мне губ твоих милая лесть...
О, там ты не путаешь имя
Мое. Не вздыхаешь, как здесь.
1914
Мотив любви в снах – очень распространенный
у Лохвицкой – ср.«Нет, не совсем несчастна я, – о нет! и др.
* * *
Ты всегда таинственный и новый.
Я тебе послушней с каждым днем,
Но любовь твоя, о друг суровый,
Испытание железом и огнем.
Запрещаешь петь и улыбаться,
А молиться запретил давно.
Только б мне с тобою не расстаться,
Остальное все равно!
Так, земле и небесам чужая,
Я живу и больше не пою,
Словно ты у ада и у рая
Отнял душу вольную мою.
Декабрь 1917
Образ «возлюбленного-деспота» у Ахматовой редок,
у Лохвицкой – вполне обычен.
Ср. О божество мое с восточными очами и др.
СЕВЕРНЫЕ ЭЛЕГИИ
<Третья>
В том доме было очень страшно жить,
И ни камина свет патриархальный,
Ни колыбелька моего ребенка,
Ни то, что оба молоды мы были
И замыслов исполнены,
Не уменьшало это чувство страха.
И я над ним смеяться научилась
И оставляла капельку вина
И крошки хлеба для того, кто ночью
Собакою царапался у двери
Иль в низкое заглядывал окошко,
В то время, как мы, замолчав, старались
Не видеть, что творится в зазеркалье,
Под чьими тяжеленными шагами
Стонали темной лестницы ступени,
Как о пощаде жалостно моля.
И говорил ты, странно улыбаясь:
"Кого они по лестнице несут?"
Теперь ты там, где знают все, скажи:
Что в этом доме жило кроме нас?
1921
Ср. поэму «Сон»
* * *
Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем
И за тебя я пью, –
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.
1934
Ср стих.«В белую ночь»
* * *
От тебя я сердце скрыла,
Словно бросила в Неву…
Прирученной и бескрылой
Я в дому твоем живу.
Только… ночью слышу скрипы.
Что там – в сумраках чужих?
Шереметевские липы…
Перекличка домовых…
Осторожно подступает,
Как журчание воды,
К уху жарко приникает
Черный шепоток беды –
И бормочет, словно дело
Ей всю ночь возиться тут:
«Ты уюта захотела,
Знаешь, где он – твой уют?»
1936
Ср. стих.«Окованные крылья»
ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ
(отрывок)
Я зажгла заветные свечи,
Чтобы этот светился вечер,
И с тобой ко мне не пришедшим,
Сорок первый встречаю год.
Но...
Господняя сила с нами!
В хрустале утонуло пламя,
«И вино, как отрава жжет».
Это всплески жесткой беседы,
Когда все воскресают бреды,
А часы все еще не бьют...
Нету меры моей тревоге,
Я сама, как тень на пороге,
Стерегу последний уют.
И я слышу звонок протяжный,
И я чувствую холод влажный,
Каменею, стыну, горю...
И, как будто припомнив что-то,
Повернувшись вполоборота,
Тихим голосом говорю:
"Вы ошиблись: Венеция дожей -
Это рядом... Но маски в прихожей
И плащи, и жезлы, и венцы
Вам сегодня придется оставить,
Вас я вздумала нынче прославить,
Новогодние сорванцы!"
Этот Фаустом, тот Дон Жуаном,
Дапертутто, Иоканааном,
Самый скромный – северным Гланом,
Иль убийцею Дорианом,
И все шепчут своим дианам
Твердо выученный урок.
А для них расступились стены,
Вспыхнул свет, завыли сирены,
И как купол вспух потолок.
Я не то что боюсь огласки...
Что мне Гамлетовы подвязки,
Что мне вихрь Саломеиной пляски,
Что мне поступь Железной Маски,
Я еще пожелезней тех...
И чья очередь испугаться,
Отшатнуться, отпрянуть, сдаться
И замаливать давний грех?
Ясно все:
Не ко мне, так к кому же?
Не для них здесь готовился ужин,
И не им со мной по пути.
Хвост запрятал под фалды фрака...
Как он хром и изящен...
Однако
Я надеюсь, Владыку Мрака
Вы не смели сюда ввести?
Маска это, череп, лицо ли -
Выражение скорбной боли,
Что лишь Гойя смел передать.
Общий баловень и насмешник -
Перед ним самый смрадный грешник -
Воплощенная благодать...
Веселиться – так веселиться,
Только как же могло случиться,
Что одна я из них жива?
Завтра утро меня разбудит,
И никто меня не осудит,
И в лицо мне смеяться будет
Заоконная синева.
Но мне страшно: войду сама я,
Кружевную шаль не снимая,
Улыбнусь всем и замолчу.
С той, какою была когда-то
В ожерелье черных агатов
До долины Иосафата,
Снова встретиться не хочу...
Не последние ль близки сроки?..
Я забыла ваши уроки,
Краснобаи и лжепророки! -
Но меня не забыли вы.
Как в прошедшем грядущее зреет,
Так в грядущем прошлое тлеет -
Страшный праздник мертвой листвы...
Ср. стих. «Незванные гости»
|
